Часть третья
Vectura sub terras
(лат. Путешествие в Ад)
Путь из Ада лежит через
освобождение от иллюзий
и осознание того, что ты
уже там. Ты уже умер.
Иисус Графа Дракулы. "Восставший из Ада"
Все ее тело было напряжено. Каждая мышца, каждая клеточка содрогалась при этом имени. Девушка чувствовала тепло его рук, готовых вот-вот свернуть ей шею, слышала, как он льнет к ней, чуя запах свежей крови, как дышит ей в затылок.
—Грэг... — повторила Рити облегченно.
Вампир отпустил ее и отступил назад, поглядывая на окровавленные руки пленницы. Девушка обернулась. Он увидел, как светятся нескрываемой радостью ее глаза. Она без сомнения искала встречи с ним, но, знает ли она, зачем он пришел сюда?.. Грэг отвел глаза. Вернитта следила за ним, затаив дыхание. Она пыталась угадать, о чем он думает сейчас. Его молчаливое мрачное настроение пугало девушку. Ей все сильнее хотелось плакать. Вампир долго стоял в стороне неподвижно, хмуря густые брови, от чего выглядел старше на лишний десяток. Но Верити не могла больше вынести этого молчания.
—Что ты... собираешься делать, Грэг?..
—То, что должен был сделать с самого начала... Я должен закончить это.
—Тогда... чего ты ждешь?! — голос дрогнул и стих, будто его поглотила темнота.
Девушка стояла неподвижно, почти не дыша. Она смотрела на него пристально, словно пытаясь разглядеть душу. Вампир поднял глаза, повернувшись к ней, и принял ее взгляд на себя, отбросив ложное смятение.
—Ты не должна была быть там, где была, — отвечал Грэг, снова заходя к Рити со спины, — Ты не сдержала слово и предала меня. Моя совесть чиста. Я сделаю то, что нужно сделать теперь, и закончим на этом сказ... — его сильные пальцы впились в плечи девушки, не давая ей двинуться с места.
—Ты не прав, Грэг! — Вернитта почувствовала, как он прижимается к ней, и уперлась руками, пытаясь оттолкнуть, но получила лишь боль в вывихнутых суставах, — Это неправда! Князь ничего не знает! — казалось, что ее голос уже так ослаб, что Рити сама слышит себя с трудом, а вампир и вовсе не обращал внимания на писк загнанной в угол жертвы, но что-то остановило Грэга.
Он убрал руки и шумно выпустил воздух из легких. Кровь девушки отпечаталась следом на его одежде.
—Беда в том, что я тебе не верю... — негромко послышалось из-за спины Рити.
—Я не вру. Я не смогла ничего им сказать... Клянусь, Грэг! — девушка повернулась к своему палачу, пронзая его черную душу глазами, полными слез.
—Отчего? Это страх? Ты боялась моей кары, пребывая в штабе Праведных? Я не понимаю...
—Важно, что теперь ты веришь. Ведь веришь? — она улыбнулась сквозь слезы, отчего те хлынули еще сильнее, — Я не боялась. Я... не знаю, почему не смогла... Что-то давило. Я просто не хотела подставлять тебя.
—Но ты была в штабе... — тревожно рассуждал вампир.
—Они воскресили меня, дали жизнь...
—Тебя обратили?.. — Грэг резким движением обернулся к ней.
—Нет. Это... рабство крови. Он хотел, чтобы я осталась с ними, но я отказалась, сбежала.
—Ферро сказал, что ты потеряла память? — все еще недоверчиво продолжал Грэг.
—Я так им сказала, чтобы обезопасить себя от допросов...
Вампир провел кончиками пальцев по ее волосам и сдвинул воротник куртки.
—Тебя излечили так бесследно? — удивился он, не найдя шрамов.
—Это не там. Ниже, где плечо. Развяжи меня, я покажу... — приветливо ответила Рити, но Грэг не отреагировал на ее просьбу.
Он сам расстегнул ее куртку и оттянул горло толстовки вниз, обнажая плечо девушки и зловещие белые полосы смертельных шрамов. Это были не точки, а именно полосы, оставленные клыками вампира, желающего разорвать ее в клочья. Грэг провел по шрамам рукой, едва касаясь кожи, ощущая, всю мощь и ярость, с которой ее убийца впился в это плечо, его жажду, его наслаждение и боль девушки. Рити не шевелилась первую минуту его «медитации», но вскоре стала смотреть на вампира с опаской, отступая. Грэг прикрыл глаза касаясь затянувшихся ран. Когда девушка начала пятиться назад, он склонился к ее плечу, обняв и придержав Верити за шею, прижался горячими губами к излеченному плечу и медленно, отрываясь и вновь припадая влажными, жаркими губами, добрался до шеи, проложив путь поцелуями. Рити дрожала как осиновый лист от этих поцелуев, в каждом из них ощущая смерть. Теперь она знала истинные возможности вампиров. Грэг заглянул в ее глаза. Девушка поймала на себе его смеющийся взгляд. Он будто напоминал ей о том, что она в руках зла, что Верити беззащитна и безоружна против Тьмы и против него, Грэга. Рити видела, в какой экстаз привели вампира ее шрамы, и теперь осмыслила, что он готов на все, чтобы увидеть то, что он лишь почувствовал и нарисовал в своем воображении. Девушка в последний раз дернулась назад, наклонившись, пытаясь освободиться от его руки, и ей это удалось, но лишь потому, что вампир отпустил ее сам. Вернитта снова попятилась назад, наткнулась на дверь, ведущую на крышу и, не раздумывая, бросилась вверх по лестнице. Ее бегство было обречено на провал. Девушка знала это изначально, но надеялась хоть на время укрыться от этого взгляда. Выбравшись на крышу, она огляделась. Закружилась голова от высоты. Рити постаралась держаться подальше от края. Об антенну она вновь попыталась перетереть веревку, но боль кровоточащих ран сильно мешала. Она прикрыла глаза от усталости, запрокинув голову. Жгучие слезы страха и обиды текли по щекам, по подбородку, за шиворот. «Зверь не живет в нем. Это он живет в звере! Притом чувствуя себя достаточно комфортно. Он не отступит ни перед чем. Любви нет, если только это не корысть... Что ему нужно? — думала она, — Среди великого множества страшных и неприятных минут, есть те, которые хочется помнить всю жизнь, повторять снова и снова... в такие мгновения мне так хорошо, как никогда еще не было и вряд ли будет когда-либо, но это лишь прозрачные, тонкие нити... Они рвутся и рвутся так быстро и безвозвратно. Зверь смотрит мне в глаза, и нити исчезают в яркой вспышке его дьявольского взгляда...»
Рити продолжала медленно перетирать чуть поддавшуюся веревку, уже не веря, что это поможет, но вот, наконец, льняные волокна веревки поредели. Небольшое усилие, и Рити была свободна. Она упала на колени от нестерпимой боли и взглянула на свои руки — окровавленные, посиневшие запястья. Пальцы почти не слушались. Рити огляделась в поисках Грэга, но его не было видно. Ей не хотелось больше бежать, не хотелось спасаться.
В странном оцепенении Вернитта сидела на крыше, оглядывая небо и город, что был виден отсюда как на ладони. «Бесконечность, неизвестность, страх... Как это все достало! Боль, страх, потеря того, что только обретаешь на миг... Так не должно больше продолжаться... Кэли была права. Мы все здесь умрем. Только вот, что успела сделать я? Пустое... Просто не хочу достаться ему...» — Рити поднялась на слабых ногах, медленно подошла к краю крыши. Колени подкашивались, но девушка уперлась плечами в перила, опустившись на корточки, и посмотрела вниз.
Голова тут же пошла кругом, боль спазмом отдалась в руках. Слезы мешали ей смотреть. Вернитта снова поднялась. Не видя ничего, было не так страшно прыгать. «Нужно только перелезть через перила!..» — девушка преодолела перила, еле удержавшись на узком карнизе, и вихрь ледяного ветра отбросил ее назад. Рити прижалась спиной к железной перекладине, взор прояснился. Как же прекрасен и ужасен одновременно был вид отсюда! Город, укутанный рассветным туманом и смогом. Город, в одночасье поглощенный Тьмой, и навеки погруженный в нее. Не верилось, что когда-либо он станет прежним. Будто весь мир и Господь Бог позабыли о нем и вычеркнули, стерли с карты.
«А может, Кэли была права и в том, что здесь больше нет живых? Только существа и военные... А все прочие — призраки, духи... И я тоже! Сколько раз я должна была умереть?.. Я не могла остаться жива. Вот почему ни Грэг, ни Ферро не смогли убить меня. Я уже мертва... — путаясь в своих размышлениях, Рити продолжала стоять на краю карниза, не глядя вниз, — Я видела призрака. Значит я тоже... ведь только призраки видят их... Не-е-е-ет! Я чувствую боль, а они — нет. Так пора избавить себя от боли! Пора...» Она зажмурилась и оторвала ногу от пола, собираясь сделать последний шаг к избавлению. «Ты еще будешь ненавидеть его... за то... что он не дал тебе... умереть тогда!» — эхом проносилось в ее голове, — «Единственная твоя ошибка... самая большая ошибка твоей жизни — то, что ты не рассказала, что знаешь, своему спасителю. Шагай... шагай...»
Рити ощутила боль вместо избавления. Боль в животе, когда что-то сдавило ей грудь. Онемевшие кисти рук беспомощно болтались. Что-то тащило ее назад. Девушка окончательно очнулась лишь после оглушительной пощечины, от которой потемнело в глазах, зато в голове прояснилось бесповоротно. Грэг навис над ней, собираясь окатить ледяной водой из железной кружки. Вернитта замотала головой, но он плеснул водой в лицо. Девушка вздрогнула и закашлялась. Теперь Рити осознала, что была на краю в прямом смысле этого слова. Она оглянулась на карниз, и перевела испуганный взгляд на вампира. Оторопь взяла ее, все тело затрясло крупной дрожью.
—Хо-лод-но... — чеканя зубами в такт словам, проговорила она.
Грэг приподнял ее и встал на колени за ее спиной, согревая своим теплом. Он промыл водой раны на ее руках, смыл кровь с пальцев и осмотрел царапины.
—Тебе стало теплее? — спросил он.
—Да... — выдохнула Рити.
—Тогда закрой глаза и подумай о хорошем, — он поднес ее правую руку к губам, чтобы вытянуть ржавчину и грязь из ран.
«Хорошем?.. — растерянно задумалась она, — Я не сделала глупость. И я... должна…»
—…Найти брата! Ай! — дернулась девушка, открывая глаза в безумном порыве прозрения.
Клык больно резанул по открытой ране, и Рити снова вскрикнула. Грэг зажал ее шею локтем, но сдержал в себе желание надавить посильнее.
—Я сказал закрыть глаза! Не дергайся больше... — сдержано прошипел он.
Верити замерла и прикрыла глаза, время от времени открывая их, глядя в небо.
—Я больше не боюсь. Можно я не буду закрывать глаза? Я не буду дергаться... — тихо попросила она.
—Можно... — раздраженно бросил вампир, взяв на осмотр вторую отмытую ладонь.
Когда он поднес ее к губам, девушка все же зажмурилась на всякий случай, хоть и сказала, что готова к боли. Однако на этот раз, Рити почти ничего не почувствовала. Лишь после, когда вампир отнял ладонь от губ, порыв холодного ветра больно резанул по вновь открытой царапине. Грэг перевязал обе руки разорванной тряпкой, сполоснул рот водой и сплюнул вниз, через парапет.
—Еще осталась вода? Я хочу пить... — все так же тихо спросила девушка.
Вампир поднес к ее губам кружку с водой.
—В следующий раз, когда захочешь расстаться с жизнью, просто позови меня, ладно? — произнес он своим бархатистым голосом с присущим ему сарказмом.
—Я не понимаю, почему... — начала Рити.
—Важно, что ты наверху, а не внизу. Надеюсь, ты рада, что жива?
Грэг застегнул ее куртку и чуть приподнял девушку, чтобы отстраниться. Рити села, непонимающе оглянувшись.
—Это уже слишком... — ответил вампир на ее немой вопрос.
—Слишком?.. — все равно не поняла она.
— Ты слишком близко. Я теряю контроль.
Она села напротив, прислонившись спиной к воздуховоду. Пальцы все еще слабо поддавались движению, но уже выглядели не так ужасно. Грэг сел «по-турецки», закурил, задумчиво глядя на город, на небо, и снова перевел взгляд на девушку.
—Ты что-то говорила о брате?.. — неуверенно спросил он, — У тебя остались близкие?
—Что?.. — она почему-то испугалась этого вопроса, но ответила, — Я точно не уверена, но... мне сказали, что он... мой брат... военный. Что он служит где-то близ города в госвойсках на... — она подняла на него глаза, наполненные ужасом, — Забудь. Не спрашивай меня, пожалуйста...
—«На»? Что ты хотела сказать? На севере, на востоке?.. — прищурился Грэг, склоняясь ближе к ней.
Девушка отвернулась от него, не отвечая.
—Так значит, ты мечтаешь найти его, и, видимо, живым?.. — тихо поинтересовался вампир с улыбкой, скрывающей не то угрозу, не то предложение.
Рити обернулась. Она никогда еще не смотрела на него с таким презрением. Казалось, девушка готова вцепиться ему в глотку. Грэг даже чуть отстранился, любуясь ею.
—Что ты хотел этим сказать?.. — прошипела она, становясь такой не похожей на себя.
—Ты так прелестно ощетинилась... — рассмеялся вампир.
—Что ты хотел сказ-а-ть?! — выкрикнула она, еле сжимая слабые, дрожащие пальцы в кулаки.
С другого конца крыши в небо с криком и треском взмыла стая ворон.
—Тише, тише, детка... — еле сдерживая саркастический смех, успокаивал ее Грэг, — Я просто хотел сказать, что военную базу стерли с лица Земли твои Праведные друзья...
—Это другая база. Эти военные не торгуют детьми.
—Вот как? Значит, не все солдаты бежали из города?
—Военные не могли бежать! Их долг — защищать свой дом.
—Конечно, Рити, конечно... Но они забыли об этом, когда увидели своего врага. Я лично наблюдал, как два гарнизона в спешке покидали свой «дом», видел дезертиров, что с оружием в руках бежали домой и, с вещами и семьей, так же бежали из города, подальше отсюда. Кто же мог остаться?
—В нашем городе много воинских частей. Мой брат не бежал! Он пошел служить добровольно, он защищает наш дом и... он жив. Я это чувствую, знаю!
—Возможно. Боюсь тебя огорчить, но я лично не встречал других военных, кроме тех, что дислоцировались на юге. Так, где, говоришь, их база?
—Да я лучше умру, чем выдам собственного брата... — прошептала Рити, отворачиваясь от него.
—Ты права. Глупо пытаться вытянуть это из тебя. Хотя ты уже в какой-то степени подставила его... Я не знал, что подключились государственные подразделения.
—Грэг, я просто не понимаю, почему ты даже не пытаешься врать? Тебе так нравится знать, что я тебя ненавижу все больше с каждой минутой? — устав злиться, расплакалась Рити.
—Я знаю, что врать тебе трудно, а в некоторых случаях просто бесполезно, Вернитта. Я вообще не люблю врать и делаю это крайне редко, — спокойно отвечал Грэг, — Будь ты чуточку хитрее, ты бы воспользовалась этим и выяснила что-нибудь для себя.
Девушка задумалась, утирая слезы.
—Что толку спрашивать, если все военные тайны входят в раздел необходимой лжи? — рассуждала она вслух.
—Давай оговорим одно условие: вместо того, чтобы лгать, я просто не отвечу тебе, если сочту это «тайной»?
—Хорошо, — кивнула она, — В прошлый раз ты говорил, что ты ни с кем. Но, все же, ты не отрицаешь, что стоишь на стороне Тьмы? Как это понимать?
—Я не подчиняюсь никому и не выполняю поручений. Я волен распоряжаться собой. Если я хочу быть отдельно, я не примыкаю к догматикам. Только если я чувствую, что можно извлечь пользу из того или иного союза. Я ответил на твой вопрос?
—Какую пользу ты извлекаешь из союза с Тьмой? — ответила Рити вопросом.
—Хм. Чувствую, ты вошла во вкус... — снисходительно улыбнулся вампир, — Я отвечу абстрактно, но, думаю, можно будет понять. Находясь в этом союзе, я получаю некоторые привилегии и возможности, связи, которые необходимы мне для достижения своей цели.
—Более абстрактного и неопределенного ответа в жизни не слышала... — возмущенно вздохнула девушка.
—У тебя еще есть вопросы?
—Если ты ответишь на них так же, то нет смысла их задавать.
—Попробуй. Non supplicium conamen est...
—Что?..
—Попытка не пытка...
—Это латынь?
—Да.
—Мертвый язык для мертвых... — с презрительной улыбкой пробурчала она себе под нос.
—Вот здесь я с тобой не соглашусь...
«А когда-то соглашался?..» — подумала Рити.
—Я не мертв, а латынь на нашей родине — второй язык. Для вампиров и магов это первый язык, который они изучают, прежде чем любые другие. Почти все книги магии, все постулаты написаны на латыни.
—Здорово. Значит, ты знаешь ее в совершенстве?
—Латынь? Разумеется.
—А магию?
—Кажется, скоро я пожалею, что разрешил тебе задавать вопросы... — посмеялся Грэг, — Тот, кто знает магию в совершенстве, правит миром.
—Ты имеешь в виду Бога?
—Возможно. А, может, и Дьявола... — он посмотрел на нее, затаив дыхание, выдерживая паузу, и рассмеялся.
Девушка поежилась от нервного озноба и снова попыталась пошевелить пальцами.
—Послушай, ты ведь... не будешь держать меня здесь вечно? — тихо спросила Рити.
Грэг перестал улыбаться и взглянул на нее.
—Ты хочешь поговорить об этом сейчас?..
Верити чуть округлила печальные глаза.
—Это был риторический вопрос. Я просто не знал, что ответить. Если подумать, я не вытащил бы тебя оттуда, если бы желал твоей смерти, правда?
—Ничто не исключает корысти. Так ты говорил. Тебе все еще нужно от меня кое-что, вот ты и помешал мне прыгнуть... — сухо рассуждала она.
—Можно посмотреть и с этой стороны... Но, знаешь... есть кроме корысти и личной выгоды еще и другие понятия, такие, как влечение, привязанность... — Грэг прилег рядом с ней, опершись на локоть, и заглянул в глаза, — Мне хорошо с тобой. Можно считать это личной выгодой. Мне нравится смотреть на тебя и слушать твой детский лепет... — ее глаза вспыхнули обидой, и вампир поспешил исправиться, — Я не имею в виду, что ты всегда говоришь глупости. Просто ты нравишься мне даже тогда, когда несешь полную ахинею.
—Ты просто мастер уходить от ответа, Грэг... — сдержано улыбнулась Рити.
—Хм... Наверное, ты права. Это слишком запутано. Я скажу иначе, но это будет не так приятно слышать, как мой первый довод.
—И все же.
—Я не могу отпустить тебя. Сейчас не могу. Ты представляешь угрозу для моих планов, пусть даже не желая этого. До тех пор, пока не завершится операция, о которой ты знаешь, твое освобождение невозможно.
—Почему бы не назвать вещи своими именами? Когда ты убьешь князя, что-то изменится?
Грэг недовольно поморщился, коснувшись клыков кончиком языка.
—Ты уже никак не сможешь мне помешать.
—Праведные захотят найти убийцу и четвертовать. Разве я не буду представлять угрозы, как единственный свидетель?
—Все не совсем так, как ты думаешь. Возможно, после, мне будет просто необходима огласка.
—Я нужна для того, чтобы рассказать всем о тебе?
—Не только, мой ангел, не только... — он повел ладонью, описывая ее талию, но не касаясь ее, — Так или иначе, мои планы никак тебе не навредят.
—Что ты задумал? Хочешь заманить Праведных в ловушку? Или просто желаешь громко заявить о себе?..
Грэг не ответил, давая понять, что рассуждения на данную тему закончены. Он многозначительно улыбнулся ей и потянул вниз замок молнии на ее куртке. Девушка затаила дыхание, наблюдая за ним. Вампир осмелел, не увидев сопротивления. Он подтянулся, выпрямив локоть и, поравнявшись с Рити, привлек ее к себе. Горячие губы коснулись ее щеки.
|
