Глава пятая
Около восьми часов вечера зачистка была завершена. Дальше ополченцы и Праведные волки двинулись на север, для того, чтобы соединиться с войском первой базы Дориана, под руководством Морлока и еще пяти имперских наемников.
Этот путь Верити уже знала. И снова ее одолевали воспоминания, и снова всплывали в памяти лица друзей и врагов. Она вглядывалась в окна домов, пытаясь найти один. Но не было поблизости ничего похожего, ни одного такого дома, ни одного места, что так же сильно тянуло бы ее, как тот заброшенный дом. Это было не столько желание снова встретить его, сколько желание все исправить, вернуть, начать заново... изменить ЕГО?.. Навряд ли. Но человеческая душа так устроена. Зная, что ничего не выйдет, мы оставляем за собой право на надежду.
Машины завязли в сугробах и встали. Дальше не слышно было гула моторов, только шаги и хруст снега под сапогами. Тьма так сгустилась, что будто и не на небе была вовсе, а прямо перед ними стелилась едким туманом. Верити шла чуть позади, глядя в спину Вердену. Ей не хотелось сейчас думать о нем, но мысли сами лезли в голову, как непрошеные гости. Она знала ответ на собственные вопросы, но боялась не то что вслух произнести, а даже подумать об этом. Поведение ее брата и раньше было подобно вулкану, но Рити знала и просто хотела верить в то, что он всегда был на стороне добра и никогда не получал удовольствия от унижения других, от чьей-то боли, от смерти врага. Да он дрался, когда был мальчишкой. Рити помнила его лицо в такие моменты. На нем почти всегда был испуг и надежда на примирение, сочувствие сопернику, ведь Верден чаще всего одерживал победу в школьных стычках... Но никогда не гордился увечьями и кровью других, никогда не радовался чужой боли и не желал насилия так страстно, как в этой схватке. Никогда у него не было такого взгляда, потустороннего взгляда мертвой души...
Наконец процессия свернула и вышла на улицу Свободы. Узнавая окрестные дома и даже кучи хлама и мебели, Верити вырвалась из строя и побежала что есть мочи. Из-за тумана еще не видно было театра, но девушка знала, он рядом.
—Вернитта! — резко окликнул ее брат, но Рити только махнула рукой.
Через секунду показался парадный вход театра, возле него — несколько десятков человек, среди которых был Морлок. С разбегу девушка врезалась в него, не успев затормозить. Он обхватил ее и чуть приподнял над землей, смеясь ее детской радости.
—Я же говорил, встретимся, ну! — хохотал он.
—Морлок! Как же классно, что ты жив, и мы все ту-ут!.. — Рити потерлась о его плечо, — А где Эллао?
—Он в главном зале, но... послушай меня, — начал Морлок с присущим ему занудством, — Если вы еще раз выкинете что-нибудь подобное... я за себя...
—За себя тоже можешь поручиться... — хитровато улыбнулась ему девушка, — Ты же понял тогда, как это бывает необходимо и что это не преступление, когда во благо. Он такой же добрый, как и ты. Неужели ты до сих пор злишься на него?..
—Ну... в общем ты меня поняла, Рити, — замялся Морлок.
—Конечно! — весело выкрикнула она, убегая на задний двор.
Там, спустившись по подвальной лестнице, Верити пробежала по коридорам, зная все ходы театра как свои пять. И, наконец, перед ней возникли двери главного зала. Рити остановилась. Из зала доносился холодный воздушный звук виолончели. Он летел под высокими потолками, отражался от них и рассыпался ледяным дождем. У девушки похолодели руки, и по всему телу пробежала дрожь, но она нашла в себе силы открыть дверь.
Звук шел из темной оркестровой ямы, как из преисподней. На сцене, как и прежде таяла одинокая свеча. Верити силилась узнать симфонию, но ничего не приходило на ум, хотя казалось так знакомо и так чувственно... Она прошла между рядами, ступая осторожно и тихо, будто боясь спугнуть волшебство. Отложив винтовку и куртку, Рити решилась подойти к краю. Музыка стала невыносимо тоскливой и рвала душу на части. Не понимая себя, девушка шла к краю и плакала, не то от счастья за Эллао, не то от собственного горя. Он сидел к залу спиной. Его седые длинные волосы скрывали бледное лицо. Руки нежно и бережно сжимали инструмент, заставляя его петь магическую симфонию. Верити села на край и свесила ноги вниз. Прыгать было высоко, и не хотелось прерывать Эллао. Рити увидела чудо, в которое не могла поверить еще долго после. Его глаза были наполнены жизнью и сверкали от слез. В них было и счастье, и трагедия всей его жизни, и любовь, и ненависть. Он снова научился чувствовать, как раньше... чувствовать и говорить музыкой.
В наступившей тишине Верити глубоко вдохнула, вспомнив, как нужно дышать. Юноша испуганно обернулся и поднялся со стула, утирая слезы и виновато улыбаясь Рити.
—Я верила в тебя... — вздохнула девушка радостно, — Я знала, что такая любовь, как у вас с «Виолой» не заканчивается и не исчезает бесследно. Она сберегла у себя твои чувства, пока ты не был готов их принять.
—Как ты? Боже мой, Рити, я... Ты в порядке? Я так переживал из-за того, что сделал...
—Ты жалел об этом?.. — шутливо прищурилась Верити.
—Не обо всем, только о последнем. Я сделал тебе больно.
—Забудь об этом. Со мной все хорошо, — заверила она Эллао, поднимаясь на ноги.
Вампир вылез на свет и подошел к ней, оглядывая все еще с тревогой.
—Ты нашла брата? Как ты здесь оказалась? Я не понимаю...
—Ты больше не скрываешь свои чувства. И... у тебя их сейчас слишком много. Успокойся, давай посидим?
—Конечно... — согласился вампир, обхватывая Рити руками, — Сейчас. Только... обниму тебя, пойму, что это ты...
Его тонкие пальцы нежно вцепились в плечи Верити. Губы коснулись ее волос. Рити прижалась к нежному Эллао.
—Я здесь, и все хорошо... наверное.
—Наверное?.. Ты не знаешь точно? Что случилось, Рити?
—Я нашла брата... — девушка отстранилась от него и провела по светлым волосам сверху вниз, убирая их с лица.
—Но у тебя в голосе нет радости, — заметил Эллао.
—Я здесь с военными. Наши войска сейчас соединяются, чтобы вместе вступить в бой в центре... Эллао, он стал совсем другим! — она обернулась к нему, и вампир увидел слезы, — Он жив, но я навсегда потеряла того человека, которого хотела найти.
—Что ты такое говоришь? Я не понимаю тебя. Ты мечтала, чтобы он оказался жив. Ты нашла его. Какая разница, каким он стал. Он все равно навсегда твой брат, единственный родной человек, который у тебя остался, если я правильно помню...
—Да, ты прав... Наверное, ты прав.
Девушка прильнула к его плечу и закрыла глаза, стараясь прогнать дурные мысли. Но лицо брата с глазами зверя, жажда крови в этих глазах... так и стояли перед ней.
|
