Глава одиннадцатая
Вернитта набирала силы, но голова кружилась, не давая ей забыть о положении больной. Лайноса не было рядом, и девушка решила подняться с постели самостоятельно. Преодолев слабость, она, придержавшись за стену, поднялась на ноги и поплелась в общий зал, где ни на минуту не угасал огромный костер. Вокруг него всегда собирались Праведные. Здесь были лишь те представители бессмертных кланов, что прибыли из иного мира. Почти все эти господа и дамы держались особняком. Но были и исключения, позволяющие себе крепкие выражения и раскованность в общении. Рити больше нравились именно они. С такими было проще найти общий язык. На этот раз ей повезло. У костра сидели лишь трое, и все они являлись исключениями. Двое мужчин и одна женщина поприветствовали раненую и пригласили присесть к ним. Рити опустилась на сваленные у костра сухие дрова и ощутила благостное тепло. Эти трое напоминали ей картинки из детских книг. Так рисовали пиратов и разбойников. У одного парня, при всем параде (аккуратнейшем камзоле и начищенных сапогах) в левом ухе болталось большое кольцо, а на голове, поверх ухоженных волос, повязан черный платок. У второго белая рубашка с кружевным воротничком и манжетами была наполовину расстегнута, открывая белесый шрам во всю грудь. Дама так же издали напоминала сошедшую со страниц сказки о снежной королеве разбойницу. Длинное старомодное платье, чуть приоткрывающее каблучки сапог, было истерзано не то волками, не то колючей проволокой, через которую даме пришлось лезть в спешке. Густые черные волосы кудрями спадали на мощные, неженские плечи. Карие глаза вампирши приветливо, но немного похотливо глядели на Рити. Когда девушка перестала оглядывать соседей и принялась ковырять в углях сухой веткой, вампирша первая заговорила с ней.
—Тебе не сладко пришлось, красавица, — с хрипотой в голосе, добродушно произнесла она.
Верити только вздохнула, снова оглядывая мужчин. Обладатель грязноватой белой рубашки, жгучий длинноволосый брюнет, по красоте волос не уступающий своей подруге, подмигнул смерной.
—Говорят, ты подслушала что-то важное? — заговорил он.
Рити пожала плечами, не глядя в его сторону.
—Я ничего не помню.
—В самом деле? А я слышал, ты говорила с темными перед тем, как они тебя... осушили... — продолжал он.
Девушка окинула его коротким презрительным взглядом.
—Правда? А что ты еще слышал? — издевательским тоном процедила она.
—Что Лайнос хочет тебя...
Рити предпочла оставить сие без ответа.
—Не обижайся на него, — разбойница попыталась восстановить утерянное к вампирам доверие, — Он всегда говорит то, что думает. У кого что на уме...
Верити нервно усмехнулась.
—Так говорят. Я ничего не вру, Катрина. Я лишь пересказываю то, что слышал, — попытался оправдаться парень.
—Пересказываешь, конечно, только изменяешь как тебе удобно.
—Еще я слышал, что он готовит ее для себя.
—Ну, хватит! Это уже перебор. Мы все знаем, что князь запретил обращать в «новом» мире! — разозлилась дама.
—Что это значит «готовит для себя»?.. — тихо отозвалась Рити.
—Сотворить птенца, подготовить для себя человека — это означает обратить, создать вампира, либо смертного раба, мечтающего отдать жизнь за хозяина.
Верити на этот раз с интересом смотрела на него, пытаясь понять, насколько серьезно парень говорит.
—От кого ты это слышал? — спросила она, прерывая вампиршу.
—Один мой знакомый подслушал разговор князя и его друга. Они сильно повздорили из-за этого.
—Он хочет сделать это со мной?.. — негромко произнесла Верити, растерянно глядя на разбойницу.
—В точку! Лучше и не скажешь, милая! — расхохотался парень, — Конечно, он хочет...
—Оталик, перестань! — оскалилась дама, и парень затих, еще изредка хихикая, украдкой поглядывая на Рити.
—Не думаю, что князь позволит ему это, — успокаивала ее вампирша.
Но девушка грустно вздохнула.
—Что такое? Ты хочешь силы?
—Я сейчас вспоминаю. Мне говорили... другие Праведные. Мне сказали, что это называется «рабством крови». От этого у людей наркотическая зависимость.
—Так-так... — тут же послышалось за ее спиной, — И что это за «другие Праведные» такие? Память возвращается?
Рити обернулась. Лайнос, с укором глядя на нее, приземлился рядом. Девушка опустила глаза, виновато краснея. Она обещала ему не покидать постели.
—Может, расскажешь, наконец, что ты помнишь?
Лайнос — сильный и прекрасный, следящий за собой и богато одетый, он вводил Рити в глупое оцепенение каждый раз, когда заговаривал с ней. Никогда раньше Вернитта не обратила бы внимание на такого яркого блондина, но этот просто требовал внимания к себе. Девушка любовалась им украдкой, лишь когда тот не смотрел в ее сторону.
—Почти все помню до того момента, как... Праведные, те, кто освобождал южную базу. Я пробыла с ними какое-то время. Мы успели о многом поговорить, — ответила девушка, не солгав почти ни разу.
—Хорошо. Значит ты знакома с Праведными. С кем именно?
—Я знаю, что главного среди них зовут Дориан.
—Убедительно, — улыбнулся ей Лайнос, чем снова смутил девушку, — Значит, имя князя ты слышала от них?
—Не знаю... — пожала плечами Верити, — Я произносила имя князя?.. — она театрально изогнула брови.
Лайнос отвлекся, глядя в сторону главного входа. Шум и возня, донесшиеся с улицы, привлекли внимание и остальных вампиров. Вскоре стража расступилась, и в комнату ввалился коренастый огненно-рыжий мужчина. Верити, так же, как все, обернулась, наблюдая за ним. Рыжий поднял прищуренные зеленые глаза, оглядывая собратьев и хмурясь от яркого огня. Девушка ощутила, как холодный пот проступил на спине.
—Алиас где?! — грубо выкрикнул Ферро, как обычно кличут прислугу.
Лайнос медленно поднялся и сделал несколько шагов ему навстречу.
—Ты здесь откуда, крысиный твой зад?! Ничего с тобой не случилось. Ты бежал, просто бежал из города, зная, что замышляет Сальватор!
—А, и ты здесь. Что ж, не думал, что тебя еще встречу, — не обращая внимания на обвинения в свой адрес, отвечал Ферро, — Мне нужен Алиас. Где этот...
—Да я тебя прямо здесь, голыми руками! Алиас тебе нужен?! А ну, иди сюда! — рассвирепел Лайнос, хватая низкорослого вампира за грудки.
—Лайнос, постой! — окрикнул его князь довольно строго.
Парень отпустил рыжего предателя, обернувшись на князя.
—Что тебе нужно? — Алиас смотрел на Ферро сурово.
Ничуть не смутившись поведением Лайноса, вампир отряхнулся, поправил лацканы пиджака и начал спокойно:
—Наш белокурый друг неправ. Я никак не мог знать о приказе Сальватора раньше других... — он замолчал на минуту, оглядывая всех собравшихся вокруг. Теперь здесь была вся дружина. — Меня арестовали раньше всех, но Сальватор поручил мне донести до тебя некое соглашение, и потому отпустил. Я здесь лишь потому, что убедил императора помочь Праведным в «новом» мире. Очень радушно встречают меня друзья... — вздохнул он, покосившись на Лайноса.
—Идем со мной... — в свою очередь вздохнул Алиас, не слишком доверяя бывшему другу.
Двое скрылись в темноте лестницы, ведущей наверх. Толпа стала разбредаться. Лайнос вернулся к костру, но было заметно, как закипает кровь в его жилах при одной только мысли о Ферро. Вернитта же вела себя совсем иначе. Она сидела, теперь прислонившись к стене, вдали от костра, обхватив колени и закрыв глаза. Колени заметно дрожали не то от страха, не то от холода, не то от усталости. Лайнос на мгновение отвлекся от собственного гнева и взглянул на девушку.
—Что с тобой? — забеспокоился он.
—Коматозит немного. Скоро пройдет... — негромко отозвалась Рити, глядя себе под ноги невидящими глазами.
«Господи, как же страшно и стыдно! Что будет, если он меня узнает?! — думала она сейчас, — Я не могу смотреть в глаза тем, кто так добр ко мне. Так не должно быть! Нужно сделать что-то, но я не могу. Что-то мешает двигаться, дышать, говорить. Я чувствую вину. Она все сильнее давит. Но нет сил сбросить ее. Нет сил! Пару раз я пыталась все рассказать, но смотрю на него, и он смотрит на меня, и что-то начинает душить. Я не могу произнести ни слова! Даже рта не могу раскрыть! Мне становится страшно, будто, если я расскажу то, что знаю о том темном воине, случится что-то ужасное. Если подумать... я почти ничего и не знаю о нем... Почему со мной у него вышла осечка? Ведь не похож он на тех, кто пускает все на самотек. Грэг хитер и прозорлив. Так почему же? Неужели жалость? Жалость в демоне, питающемся людскими страданиями? Навряд ли. Здесь должен быть какой-то расчет! Он что-то задумал. А мне-то что от него нужно? Я уж точно не заинтересована в нем... Или нет? Я просто хочу отплатить ему благодарностью. Хотя... не думаю, что он это оценит. И все равно я чувствую его своим другом. Почему он мне кажется ближе всех Праведных? Возможно, потому что он откровенен... Он не скрывает своей природы и не лжет о святых целях. Ведь, если задуматься, любая война — это борьба за власть, и Праведные лишь отвоевывают свою территорию и устанавливают свои порядки. Он же, напротив, борется с теми, кто жаждет править... Черт! Я уже думаю, как он! Это зомбирование не доведет до добра...»
|
