Глава третья
Больше всего пугала гудящая в ушах тишина, мертвая тишина города, бывшего когда-то излюбленным местом туристов. Элитные рестораны по количеству посетителей не уступали дешевым забегаловкам. Улицы вечно были забиты дорожными пробками. Ближе к центру со всех сторон звучала самая разная музыка. Там, в антикварном салоне, для зажиточных граждан — классика; здесь, за углом, где так много странно одетой молодежи, — ритмы Drum «N» Bass и агрессивной альтернативы; в тесной забегаловке напротив, — зарубежная попса, безнадежно пытающаяся переорать своих соседей. Верити шла сейчас по этой улице, и внутри нее рвался наружу крик боли и отчаяния. Всего этого было уже не вернуть. На месте витрины антикварного магазина вход преграждала куча бетонных и пластиковых обломков, вперемешку с частями старинных часов, битым стеклом, осколками фарфора. Забегаловки просто больше не существовало. Лишь отсыревшая черная бездна и запах гари встречал посетителей на пороге. Молодежный магазин пострадал меньше. Его просто разграбили мародеры, выбив стекла и прихватив аппаратуру, вещавшую когда-то на всю улицу до самой площади. Вернитта спустилась по лестнице и вошла в тесную комнатку, когда-то заваленную модными шмотками. Перевернутые стеллажи преграждали путь. Рити пролезла по ним в дальний конец комнаты. Там на полу еще остались разбросанные вещи. Девушка, всегда осуждавшая мародеров, поняла теперь, что в некоторых случаях ими движет вовсе не жажда наживы, а желание выжить. Успокоив таким образом свою совесть, Рити натянула на себя теплые джинсы, зимние ботинки, пару маек, водолазку и толстый свитер-толстовку с капюшоном, который Рити вытащила наружу, поверх ворота короткой куртки. В довершение образа одинокого уличного бойца, Рити прихватила небольшой, спортивный рюкзак, на случай, если удастся найти еще что-либо полезное. Пока что в него был помещен второй свитер на очередную холодную ночь. Экипировавшись подобным образом, Вернитта продолжила свой путь в центр города.
Девушка заметила странную особенность этих мест. Далее тишина становилась гуще. И, чем глубже Рити погружалась в центральный район, тем сильнее ей казалось, что за ней следят. Сердце колотилось изо всех сил, никак не желая успокаиваться. Вернитта остановилась и огляделась по сторонам. Вокруг не было ни одной живой души, ни единого движения, дуновения ветра, ни одной птицы или крысы. «Что же это?!» — она прикрыла рот рукой, глубоко вдыхая носом морозный воздух, выпуская пар из-под ладони. Холод сковывал руки и ноги, несмотря на зимнюю одежду. Без сомнения, эта ночь была самой холодной за всю эту безжизненную зиму. И именно в такую ночь Рити угораздило оказаться в столь глухом месте одной. «Неужели я единственная, кто остался живой здесь?! — думала она, — Черт! Даже зажигалки нет. Интересно, когда я курила в последний раз?..» Девушка перешла на противоположную сторону улицы и вошла в старое полуразрушенное здание. Еще на первом этаже ей послышалось, что где-то наверху потрескивает огонь. По мере приближения, Рити все больше убеждалась, что это не пожар, а костер. Лестничный пролет насквозь продуло ледяным ветром, он подгонял Рити выше и выше. Она и понимала, что нет дыма без огня, и огня без хозяина. Владельцем костра мог оказаться кто угодно, от озверевшего от голода бомжа до компании темных воинов. Но даже это уже не могло остановить девушку. Она медленно приближалась к огню, как потерявшая разум молодая волчица, идущая на верную смерть ради еды и тепла. На третьем этаже из квартиры уже было видно зарево. Верити пригнулась и прокралась внутрь. Костер горел в самой дальней комнате, возле окна. Рити бесшумно прошмыгнула по коридору и замерла у дверного косяка. Здесь уже было заметно теплее. Дрова - вероятно, обломки мебели — трещали и шипели все громче; ярче и теплее горел костерок, веселее плясал тенями на стенах и уже почти лизал потолок раскаленными язычками. Большая комната была наполнена светом, что играло Рити на руку. Ее трудно было заметить в темном углу коридора. Но вот в комнате возникло движение. Девушка снова вздрогнула, биение сердца сбило дыхание. Кто-то прошелся по комнате, шаркая сапогами по бетонному полу. Этот кто-то был очень высокого роста и внушительных размеров. Рити видела его тень на стене, когда он прошаркал в противоположный угол комнаты. Там он уселся на что-то, что осталось из мебели, судя по тому, как жалобно под ним скрипнула деревяшка. Рити очень захотелось убраться поскорее, пока неизвестный не обнаружил ее, но что-то удержало. То ли тепло, исходящее от огня, то ли желание найти собеседника, хотя девушка была почти уверена, что ей не стоит ждать гостеприимного приема от этой странной личности. Мужчина громко вздохнул. Так громко, будто хотел, чтобы его услышали. У Верити пересохло в горле.
—Эй! — послышался громкий хриплый голос, — Иди сюда. Я знаю, что ты здесь... — голос стал тише, — Хватит жаться там...
Перед Верити встала неописуемой трудности дилемма: убежать или остаться?..
—Не бойся... — послышался сдавленный хриплый смешок.
Девушка приблизилась к косяку и осторожно заглянула в комнату. У костра на большом деревянном сундуке сидел мужчина лет тридцати с небольшим. Его большие карие глаза были чуть прищурены от яркого света, длинные седеющие волосы зачесаны назад. Усы переходили в остроконечную рыжеватую бороду. В левом ухе поблескивало золотое кольцо, словно у пирата. Его одежда так же выделяла его среди обычных людей: на обнаженный раскачанный торс была натянута замызганная кожаная жилетка эксклюзивной работы с узорами в виде змей. Мужчина указал ей на маленький ящик, стоящий с противоположной стороны костра. Рити вздохнула: будь, что будет. Она вышла вперед, протянув онемевшие ладони к огню. Мужчина наблюдал за ней с саркастической улыбкой. Наконец, почувствовав свои пальцы, Вернитта уселась на ящик, отодвинув его от огня, и подняла глаза на столь любезного хозяина комнаты. Его взгляд был слишком пронизывающим, и Рити сдалась, опустив голову. Ей не хотелось думать, о том, что у него на уме.
—Меня зовут Грэгори. Можешь звать меня Грэгом, — он поставил одну ногу на сундук и облокотился на нее.
—Я Верити, — негромко и подавлено отозвалась девушка, — Ты тут живешь, Грэг?
Он оглядел ее с ног до головы, подметив тонкие коленки, четкие скулы и сверкающие мокрые глаза на бледном миловидном лице.
—Нет. Я никогда не задерживаюсь на одном месте. Это небезопасно.
—Мм. Понятно... — она вздохнула, пытаясь отогнать страх.
—А что ТЫ делаешь здесь? То, что у тебя нет своего угла, я уже понял. Но разве ты не знаешь, что все люди стараются прибиться к той или иной общине? — его низкий голос звучал в унисон с костром.
Разговор не клеился. Рити кое-как объяснила, что вышло из ее последнего общения с людьми, но не стала задавать тот же вопрос собеседнику, оборвав фразу на половине:
—А ты... — она испуганно взглянула на него и отвела взгляд.
—Что?..
—Забудь... — махнула рукой девушка.
—Я что-то не то сказал?
—Просто забудь и все.
—Хм... Значит, ты теперь считаешь, что люди все — предатели?
—Нет. Просто не хочу никаких общин. В любой общине нужно соблюдать установленные правила. Это не по мне. Что, если эти правила мне не подходят? Я не собираюсь платить за свое место своими принципами. Я... черт... — Верити снова запнулась, понимая, что несет что-то не то.
Однако ее собеседника это ничуть не смутило. Напротив, он рассмеялся своим скрипучим смехом, а затем достал из нагрудного кармана сигареты и кинул одну девушке. Рити поймала, и прикурив от костра, тут же поперхнулась крепким дымом с непривычки.
—Спасибо... — еле слышно поблагодарила она.
С каждой минутой ей все больше хотелось покинуть этот дом, но теперь удерживал страх. Крепко держал, потому что ее новый знакомый смотрел на нее непрерывно и так жадно, что Рити хотелось провалиться сквозь землю.
Ее усыпанный веснушками нос и бледные щеки, светлая, почти прозрачная, рваная бахрома волос, карие глаза, хрупкость девушки. У Грэга сокращались мышцы и подрагивали руки. Его переполняли эмоции и неоднозначные желания.
—Платить принципами... — он затянулся и выпустил толстые кольца дыма, — …тебе не придется. И перестань смотреть на меня, как пуганая ворона. Итак, одну причину мы уже выяснили. Теперь вернемся к той, что ты так и не решилась озвучить.
—Эту я прояснила сама, когда ты смеялся... — буркнула Рити, имея в виду принадлежность мужчины к бессмертным существам: его длиннющие клыки то и дело выглядывали из-под усов при разговоре.
—Тогда, я считаю, самое время прекратить прятать глазки и обрывать слова. Если бы я не хотел слушать тебя, ты не сидела бы сейчас здесь, — без улыбки сказал он, поправляя поленья в костре длинным железным прутом, — Ты, вероятно, хотела задать мне противоположный вопрос, с кем Я? Могу тебе сказать, что полностью согласен c твоей точкой зрения, — не дожидаясь ответа, продолжал он, — Правила не по мне. И потому я ненавижу тех, кто пытается заставить меня соблюдать эти правила.
Девушка теперь смотрела на него, не отводя глаз, внимательно слушая. При желании, он мог бы размазать ее по стенке одним пальцем, но он разговаривал с ней и, казалось, не держал в мыслях ничего дурного.
—Это тебе о чем-то говорит, Верити?.. — он обратился к ней по имени, и девушка опомнилась.
—Да. Ты... не Праведный.
«Байкер-вампир» не удержался от издевательского смешка.
—Какие мы знаем слова! Хм-хм-хм... Уф... Я скажу тебе одну вещь, которая убьет все твои розовые мечты, малыш. В этом проклятом городе нет ни одного Праведного! Ни одного вампира, который не мечтал бы услышать, как хрипит его жертва в предсмертные минуты, и не хотел бы видеть, как твои невинные глазки наполняются ужасом... Ничто не может изменить природу вампиров. Так называемые «Праведные» прячут свою сущность, глушат ее, но она есть. Иногда она берет верх над смертными чувствами вины и совести. Мы делаем это с людьми, Праведные делают это с нами, пытаясь направить свою природу в иное русло, но, так или иначе, они такие же убийцы, как и мы. Все они мечтают лишь об одном — пустить кровь и намотать кишки на клинок, а кого... вампира ли, человека... это уже не важно.
Девушка какое-то время раздумывала над услышанным.
—А что ты скажешь о человеческих чувствах вампиров?
—Что ты имеешь в виду? Любовь? Пф... Это так глупо, я даже не хочу говорить об этом. Ты действительно думаешь, что вампир может любить?..
—Почему нет?
—Кто же тебе так основательно задурил голову?
—Хорошо. Любви нет. А преданность, дружба, забота...
—Я не говорил, что любви нет. Я хотел сказать, что ни одно чувство не исключает корысти. Если бы ты имела дело с вампирами, ты поняла бы, о чем я говорю.
—Я, кажется, понимаю тебя. К сожалению... — вздохнула Рити, вспоминая Эллао.
—Что, и тобой успели воспользоваться Праведные?.. — поддел он.
—Мной никто не пользовался. Просто... я заметила странную закономерность. Никогда ничего не делается просто так. Услуга за услугу. Вообще, знаешь, если подумать, ведь и люди ничего не делают бескорыстно. Кто-то хочет славы, кто-то похвалы, кто-то любви... Все это — личная выгода.
—О да, малыш! Я вижу, ты меня понимаешь... — самодовольно улыбнулся вампир, почесывая бороду, — Я вот думаю, скажешь ты мне, наконец, что дружишь с Праведными, или нет?..
Верити перестала улыбаться и перевела взгляд на него.
—Можешь не отвечать. Это очевидно. Ты достаточно смело держишься, значит, уже есть опыт общения с подобными. То, что ты жива, в свою очередь свидетельствует о том, что это были Праведные, — он запрокинул голову, торжествуя.
Вернитта же напротив, почувствовала, как холодеет затылок от рассуждений Грэга.
—Я слышала подобное и раньше. Только... не могу вспомнить, где. Иными словами: Праведных можно встретить много, а «неПраведных» лишь один раз? Ты это хотел сказать?
—Именно, — кивнул вампир, но тут же сел прямо и снова достал сигарету, — Да расслабься. Это не угроза.
—Верно. Это констатация факта.
—Ты начинаешь действовать мне на нервы.
Рити замолчала и отвернулась от огня.
—Что за манера, принимать все на свой счет?
Девушка молчала.
—Ну что я такого сказал?! — не унимался он, сдвинув густые брови, — У нас вполне мирная беседа. Ты — девочка неглупая. Что заставило тебя думать о собственной безопасности?
—То, что на протяжении всей этой беседы ты пытаешься мне доказать, что с такими, как ты лучше не встречаться.
—Хм... Ты права. Я тоже был не слишком откровенен... — вампир почесал широкую шею, поднялся с места и продолжал, разгуливая по комнате, и слегка хромая, — Постараюсь это исправить. Ты пытаешься найти корысть в моем приглашении погреться? Она, безусловно, есть. Моя выгода заключается в том, что я не торчу здесь один и не пугаю собак, шляясь по улицам. Можешь понимать это как хочешь, но мне просто было скучно.
—Могу я угадать еще одну твою выгоду? — перебила его Рити.
—Что ж, попробуй, — вампир пожал мощными плечами.
—Ты питаешься моим страхом. Ты получаешь от этого удовольствие.
—Несомненно! — он наклонился к девушке сзади и продолжил шепотом, — Именно поэтому я прошу тебя прекратить. Иначе этот вечер будет испорчен. Это подобно сильному наркотику. Появляется слишком большой соблазн... Думаю, и теперь ты меня понимаешь, раз знаешь так много.
Она кивнула.
—Теперь снова поговорим о моей корысти, если ты не возражаешь, — вампир выпрямился и отошел от нее, — Мои возможности не безграничны, и я не мог предположить, насколько ты привлекательна, чувствуя лишь твое присутствие за стеной. Теперь, когда я вижу тебя, появляется иная корысть и иной соблазн. И, скажу тебе, чтобы совсем искоренить свой кайф от твоего страха, я не голоден. Хотя здесь это бывает достаточно редко, но именно сегодня мне повезло. По сему, не вижу смысла портить прелестную девочку. Итак, остается только один, но почти неискоренимый соблазн. Но даже здесь, я останусь истинным джентльменом, хотя никогда им не был... — короткий смешок — Могу предложить тебе сделку...
—Нет, Грэг, — отрезала девушка, не дав ему договорить, — Сделки не будет.
—Хм... Мне кажется, что ты передумаешь, когда попробуешь вот это, — он протянул ей что-то.
Девушка взяла из его рук шоколадный батончик и чуть не выронила его. Как давно она не видела ничего подобного и не держала в руках и корки хлеба! Не то, что шоколада. Это было выше ее сил, но Рити протянула пищу вампиру.
—Я знаю, что ты сейчас думаешь обо мне. Но я не возьму ее назад. Ешь. Будем считать, что этим я купил твое расположение, — он достал из сундука целую коробку шоколада.
Верити округлила глаза и едва не захлебнулась слюной. Она проглотила свою шоколадку, почти не жуя, но на этом решила остановиться.
—Скоро у тебя начнутся голодные обмороки. Они всегда очень некстати, когда рядом собаки или волки. А они везде, повсюду. Так и снуют в поисках легкой добычи...
—Пожалуйста, перестань! — прервала его девушка, — Убери это...
—Не-е-т, — протянул он с улыбкой, — Теперь ты знаешь, как силен мой соблазн. Они очень схожи с твоим голодом. Именно поэтому коробка будет стоять здесь, а ты будешь сидеть напротив.
—Тогда... — она встала и отошла от костра, — Если ты позволишь, я уйду.
Грэг молниеносно перекрыл собой дверной проем.
—Прости, котенок... По крайней мере, до рассвета, не позволю. Не хочу, чтобы ты досталась кому-то другому. Это будет нечестно.
Вернитта отступила назад и, опустив глаза, снова приземлилась на свой ящик.
—За сигарету мне тоже нужно лечь под тебя?
Вампир прикурил и отдал ей сигарету, присаживаясь на корточки возле нее.
—Не думаю, что я самая последняя тварь, из всех, кого ты встречала.
—Не самая, — согласилась Рити, — Те ублюдки, что убили маму, были куда хуже. А еще те, что сожрали моих лучших друзей...
—Ты видела это?
—Да.
—Ты просто родилась в рубашке, детка, вот что я могу тебе сказать.
Девушка посмотрела на вампира очень внимательно, с немалой долей презрения.
—Что такое?.. — растерянно улыбнулся он.
—Грэг, а где ТЫ был год и два месяца назад? — понизив голос, спросила Верити.
—Здесь.
—Где именно? В этом доме, в этом районе?
—В этом городе.
—В какой его части, Грэг? — почти требовала ответа Рити.
—В центральной, маленькая моя. Мы с самого начала дислоцировались в центральную часть и, по сей день, удерживаем ее за собой.
—Значит не все. По крайней мере, каждый охотился, где хотел. Я жила на северо-западе, почти на окраине, но вы пришли и туда. Ненавижу... — она стиснула зубы и сжала руки в кулаки, но прикрыла глаза, чтобы успокоиться.
Одна лишь мысль о том, что она разговаривает со своим заклятым врагом, сводила ее с ума. Но Рити не могла ничего сделать. Против Грэга она была бессильна. Оставалось утешать себя тем, что она является военнопленной, и что от нее уже ничего не зависит.
—Так значит, ты считаешь, что это мог быть я? — вампир поднялся на ноги и прошел за спиной девушки, проводя пальцами по ее затылку.
Верити дернулась вперед и обернулась. На ее лице блуждали ненависть и страх, постоянно сменяя друг друга. От этого Рити выглядела неопределенно и весьма растерянно.
—Ты же говоришь, что видела их? — продолжал Грэг.
—Да. Видела, но... ты понимаешь, что, если бы я успела их разглядеть, то не успела бы сбежать. Я видела, как они рвут на части мою подругу... как...
—Много их там было? — скучающим тоном поинтересовался вампир.
—Кого?
—Твоих подруг.
—Две девчонки и четверо ребят. И всех их больше нет. За минуты... их не стало...
—А сколько было вампиров?
—Кажется, трое. Может и больше... Нам тогда казалось все это сном, сказкой... Никто из нас не понимал, что они из себя представляют. Я вот, например, представляла себе одинаковых болванов с мутными лицами, ходячих зомби в черных костюмах... Когда они появились... такие разные, совсем как обычные люди. Трое сильных взрослых мужиков, которые издевались над детьми... Это пугало больше всего. То, что каждый из них был личностью. И не просто болваном, а сильным и разумным существом.
—Ну, хоть на том спасибо, — с печальной усмешкой буркнул Грэг, — Я понимаю, как сильно ты ненавидишь меня. Ты имеешь на это право.
—Думаю, тебя не было среди них. Тебя бы я запомнила...
—Правда? — улыбнулся он, — Ну, что ж, могу рассказать тебе другую историю. Примерно год назад Тьма произвела финальный аккорд, с целью окончательного подчинения города. Мы должны были провести несколько "зачисток". Это было третьим шагом к победе. До этого убийства не учитывались и не контролировались. Но каждый вампир знает, что можно обойтись и без смерти жертвы, чтобы просто кормиться. Я думаю, что твои друзья погибли именно после этого приказа. В ту ночь в городе стало как минимум на четверть меньше жителей.
—В ту ночь они были и у меня дома. Вампиры убили маму. Если бы я была там... меня так же не стало бы. Выходит, мне повезло дважды...
—Безусловно.
—Ты так и не ответил, где был в ту ночь сам.
—Ты хочешь знать подробности? Я был в театре на улице Свободы. Мы попали на представление и устроили свой спектакль, — с упоением начал он, — Я помню, как от женских криков закладывало уши. Они были слышны даже в отдалении, в спальном районе. Несомненно, проснулись все, кто жил неподалеку от театра. В довершении всего кто-то поджег несколько машин, припаркованных на улице. Там еще были живые. Много живых и раненых. Они помогали друг другу, но многие просто бежали, куда глаза глядят, чтобы спасти свою задницу и толстый кошелек. Их-то мы и отлавливали в подворотнях...
—Так ты был там... — Рити закрыла лицо руками, хотя изначально собиралась закрыть уши, чтобы не слышать всего этого кошмара.
—Там тоже были твои друзья? Ну, извини... Война есть война.
—Нет. Я просто была там только что. Там... — девушка остановилась на полуслове.
—Наверное, неприятное зрелище.
—Более чем.
—По крайней мере, мы выяснили, что я лично не участвовал в расправе, учиненной в твоем районе.
«Она что-то знает! Что-то большее, чем просто Праведных... — подметил для себя Грэгори, — Эти оборванные фразы. Девочка слишком тесно общалась с Праведными. Скорее всего, она пытается не проговориться о них. Может, знает, что где-то планируется атака?..» Он внимательно посмотрел на Рити.
—Ты что-то знаешь, верно?.. — вампир прищурил один глаз.
—О чем ты? — ответила она, стараясь выглядеть невозмутимо.
—Ты снова недоговариваешь, обрываешь слова.
—С чего ты взял? Я просто не хочу больше говорить с тобой. Мне это действительно не по нутру...
—Правда?.. Я, наверное, перестарался с подробностями?
Верити молча глядела на него, пытаясь понять, догадался ли он, что она действительно что-то знает, или просто пугает ее, на всякий случай.
—Ты отлично знал, насколько мне будет неприятно это слышать... — она на секунду опустила глаза, глядя на огонь, а, когда завершала фразу, снова посмотрела туда, где сидел Грэг, но его там уже не было.
Рити попыталась оглянуться, но не успела и голову повернуть, как почувствовала широкую ладонь на горле. Вторая рука прижала ее руки в локтях, ближе притягивая девушку.
—Конечно, знал... Конечно... — послышался шепот Грэга, — А что знаешь ТЫ?
Его пальцы блуждали по шее девушки, путаясь в волосах. Вампир оттянул воротник куртки и поцеловал загривок, кольнув ее усами. Верити дернулась вперед, но была еще сильнее сдавлена его правой рукой.
—Где они, малыш?.. — прозвучал его тихий бархатный голос.
—Кто?! — хныкнула девушка, прекрасно понимая, о чем он говорит.
—Ты же понимаешь, что я не всегда такой ласковый?
—Да...
—Ты ведь только что была у Праведных?
—Нет.
Грэга начинало все это злить. Он рывком развернул девушку лицом к себе прямо с ящиком, на котором она сидела. Рити накрыла голову руками, но вампир развел ее руки в стороны и прижал к стене.
—Хочешь есть?
—Нет! — она отвернулась, прикрыв глаза от страха.
—А я, ты знаешь, что-то проголодался. Пожалуй, мне нужно подкрепить свои силы. Что скажешь? — он отпустил ее руки и отошел на пару шагов, — Неужели это так сложно? Кто они тебе?! Братья? Отцы крестные? Слушай... — вампир понизил голос и стал шипеть, — Ты же шпионишь здесь! Думала, что побежишь и доложишь им, кто, где прячется, и что планирует Тьма?
—Нет! — не выдержала Рити, — Я не шпионю! Я просто прячусь от таких, как ты... от таких тварей... как ты... Грэг... — девушка всхлипнула дважды и вытерла проступившие слезы.
В наступившей тишине, она с ужасом подняла глаза на вампира, чтобы увидеть, насколько он озлоблен. Грэг даже не глядел в ее сторону. Он размышлял о чем-то своем, рассматривая голые бетонные стены, изрисованные углем.
—Скажи... — вампир, не поворачиваясь к ней, склонил голову, — Ты действительно готова умереть за них?.. — он выждал немного и повернулся, чтобы увидеть ее реакцию.
Вернитта не могла говорить, только мотала головой, словно немая.
—Тогда просто скажи, где.
—Не могу.
—Почему? — устало вздохнул Грэг.
—Они спасли мне жизнь.
—Этого не достаточно.
—Для меня достаточно.
—Но ведь есть что-то еще?
—Там... есть один парень, судьба которого мне не безразлична.
Вампир расхохотался и вернулся на свой сундук в приподнятом настроении.
—Это любовь?.. — съязвил он.
—Нет. Просто человеческие отношения.
—Представляю, как ты удивишься, когда он засадит в тебя свои маленькие клычки... Да, малыш, не сомневайся. Он это сделает, если ты ему так же «не безразлична». Такова вампирская любовь. Да еще эта диета. Святые звереют с каждым днем все больше...
—Послушай, Грэг, давай все оставим, как есть?
—?..
—Они не знают ничего о вас, вы не знаете ничего о них. Все решится в конечном итоге в последней битве.
—И... когда же будет эта битва?
—Я просто так выразилась. Я ничего, абсолютно ничего не знаю о планах Праведных. Знаю лишь то, что и ты, наверное, знаешь. Они разгромили южную базу, где меня держали. Это все.
—Все, не считая того, что ты знаешь, где их собственная база... — проворчал вампир, но кивнул Рити в знак согласия, — Ты права. Никаких стратегически важных объектов, никакой информации, которая стоила бы твоей жизни... Давай решим, что ничего не было.
—Постой, ты... — Верити вскочила с места и отступила назад.
—Что еще?
—Ведь вы заключили это «мирное соглашение» с южными военными? Значит, ты жрал этих младенцев?..
—Когда же ты запомнишь... Вампиры не едят людей! Они пьют их кровь! Кровь, понимаешь?! И я этого не делал. Со мной это соглашение не обсуждали. Я был бы против. От детей мало толку...
Девушка, слушая его, встала и, медленно, почти незаметно, двигалась к коридору. Грэг закончил и снова закурил.
—Сядь... — не поворачивая головы, спокойно сказал он.
Рити вернулась на место и положила голову на сложенные перед собой колени.
—Я, кажется, нашкодил, — извиняющимся тоном сказал вампир, — Вот. Возьми, — он бросил ей второй шоколадный батончик.
Рити поймала, но не спешила открывать.
—Что ты хочешь за него? — недоверчиво покосилась она на Грэга.
—Ничего. Я выкупаю твое расположение. Ешь.
|
